Левиафан (фильм 2015) отзывы и рецензии

Зло, не понесшее наказания. Страдания, оставшиеся без прощения. Будущее, в котором нет надежды. И люди, в которых так много человеческого — и так мало человечности.
Этот фильм — и есть левиафан. Мифическое чудовище, пожирающее каждого на своем пути. И он же — единственное спасение от него.

Новый «левиафан» (в любом из значений), новый виток повторяющейся бесконечной истории, растерявшей от этих бесконечных повторов истинный смысл слов и действий. История, которая в фильме Звягинцева показана словно с заднего сиденья, сквозь призму лобового стекла. Борьба всех против всех, торжество людей в черных автомобилях - и снова под музыку Гласса тянутся длинные последние планы, пока взволнованная стихия играется с яркой бочкой за миг до финальных титров.

Игра актеров более чем отличная, оператор Михаил Кричман создает поэзию из света и его отсутствия, а опера Филипа Гласса 1983 года «Akhnaten» электризует действие. Звягинцев, в свою очередь, воссоздает библейский сюжет в контексте современности, наделяя смыслом каждую мельчайшую деталь на экране. «Левиафан» с кинематографическим величием «причесывает» суровую реальность и подтверждает, что Звягинцев — талант мирового масштаба.

Авторам нашего «нового мрачного» кино и ранее случалось внятно высказываться по поводу чиновного и полицейского беспредела («Долгая счастливая жизнь», «Дурак»). Но такой яростный антиклерикальный посыл, как в «Левиафане», трудно припомнить и в самых далеких от идеологической деликатности образцах советском кино. К примеру, на этот самый беспредел мэра благословляет православный батюшка высокого ранга, а в финале нас ждет посещение храма, свежепостроенного, натурально, на крови.

Как и можно было ожидать от нашумевшей картины, которая не сдерживается и бьет наотмашь, «Левиафан» удостоился противоречивых оценок. Критики либерального склада пишут о нем в таких хвалебных тонах, как будто это единственное откровенное «чернушное» кино, выпущенное с начала 1990-х. Мол, только в «Левиафане» можно увидеть, как все на самом деле плохо в России. Напротив, «охранители» придираются к каждой реплике и каждому сюжетному повороту и настаивают, что фильм Андрея Звягинцева – намеренно сгущающее краски очернительства, чуть ли не артиллерийский залп прямой наводкой по возрождающейся России.

Несмотря на свой тяжеловесный символизм, «Левиафан» внезапно и, вероятно, к удивлению авторов, оказался идеальным фильмом для России эпохи троллинга. Страна, где троллинг стал основой сперва внутренней, а потом и внешней политики, отчаянно нуждается в высказываниях, от которых можно отталкиваться. Полемических и в идеале открытых для интерпретаций. Сомнительный опрос. Неосторожное интервью. Не там устроенный концерт. Главное, чтобы у общества была возможность откомментировать, а потом откомментировать комментарии и мягко погрузиться в изматывающий, ни к чему не ведущий спор.

Левиафан — ветхозаветное морское чудовище — это и есть фильм Звягинцева, погружающий в пучину беспросветности, мира, где добро не побеждает, где зло не наказывается, где просящему не воздается. Все виноваты во всем. Где же место для духовности между бедностью, бюрократией, водкой, матом, шансоном и беззаконием? Сложное и жесткое высказывание в современном российском кино. Страна в миниатюре, показанная через одну историю одного маленького серого северного города и его жителей. Это большое кино сложно и полюбить и возненавидеть, но гораздо сложнее принять факт его существования

Достоин ли «Левиафан» столь жарких диспутов в свой адрес, развернувшихся в социальных сетях и закончившимися выливанием ведер с помоями лично в адрес режиссера, вопрос спорный. Одно можно сказать наверняка – радикально настроенный зритель не прав практически наверняка, будь то присвоение ленте статуса шедевра XXI века или обвинение в синдроме мыльного пузыря. Да, как ни крути, «Левиафан» съеживается в свете софитов и ощутимо не дотягивает до того же «Возвращения» - скорее здесь вспоминается обличительный пафос «Елены» и её же линейная повествовательная структура. Разве что фильм не так привязан к своему культурному контексту. Звягинцев на этот раз – и патриот, и интернационалист.

Главное, что стоит отметить в «Левиафане», — заметное превалирование содержания над формой. Если в «Елене» наблюдался определенный баланс — пусть не идеальный — а «Возращение» и «Изгнание» казались герметичными «вещами в себе», то новый фильм Звягинцева больше похож на социальный комментарий. Само это определение ни в коем случае не диагноз, но та нарочитость — особенно зная про художественные возможности и, чего уж там, талант Андрея Петровича, — вызывает недоумение.