Хоббит: Битва пяти воинств

В отличие от сказочных первых двух частей, «Битва» — это «древнегреческий» эпос, пафосный и беспощадный. Любители батальных сцен не будут разочарованы: десятки тысяч гномов, эльфов, орков, боевые маневры, засады, осады, сражения не на жизнь, беспрестанная смена локаций и градуса съемки. Знал ли сам Толкиен, когда писал своего «Хоббита» для детей, что из этой нетолстой книжицы выйдет трилогия, покорившая мир? Есть моменты удачные, есть весьма спорные и даже странные. Есть криво выписанная любовная линия. Есть игра актеров, от которой приходишь в почти детский восторг. Есть концовка, которая понравится далеко не всем.

Единственная претензия, которую мы можем предъявить «Хоббит: Битва пяти воинств», состоит в том, что у оборотня Беорна в ней всего две секунды экранного времени. Мы понимаем, что Джексон отказался от толкиеновского использования Беорна как «бога из машины», чтобы оставить героизм основным персонажам фильма. Но две секунды – это предательство персонажа. За уход в сюжетную тень Беорн заслужил минимум десять, а лучше двадцать или тридцать секунд (и еще пару минут в расширенной версии).

«Хоббит: Битва пяти воинств» смотрится легко даже при всех заявленных недочётах. Бесконечная битва не усыпляет — напряжённые схватки любимых персонажей поддерживают нужный накал страстей, а пафос и неуёмно-эпический тон воспринимается как привычный стиль Джексона. Несколько смешанное ощущение вызывает непосредственное окончание боевых действий: вроде бы линии отдельных персонажей ясны, исход битвы понятен, но нет какого-то общего подведения итогов, привычного праздничного пира. Бильбо и Гэндальф уходят, а остальные, надо полагать, как-нибудь сами с золотом разберутся.

В «Битве пяти воинств» автор безжалостно рубит подпорку в самим же им придуманном, по образцу, прости, Господи, «Сумерек», любовном треугольнике. Отправляет на тот свет втрое больше, чем гуманист Толкиен, гномов. Полностью выводит за кадр дележку народами-победителями сокровищ Одинокой Горы. И, похоже, покидает свое Средиземье (как неприлично разросшийся дачный поселок вместо заявленного в сметах скромного охотничьего угодья на живописном речном берегу) скорее с облегчением, нежели с грустью.

Прощание со Средиземьем в «Хоббит: Битва пяти воинств» получилось зрелищным, но совсем не таким трогательным, как мы ожидали. За феерическими боевыми сценами почти потерялись эмоции, которые должен был подарить финал великой саги. После двух с половиной часов красочного побоища с горами трупов совершенно не тянет прослезиться, когда Бильбо возвращается в родную нору. Разве что великолепная финальная песня в исполнении Билли Бойда (он же Пиппин из «Властелина колец») напоминает о том, что этим фильмом закончилась эпоха в кино.

Джон Рональд Руэл Толкин вряд ли остался бы доволен тем, во что превратил его романы Питер Джексон. Но мощный объединяющий эффект, который произвела на зрителей многолетняя и кропотливая работа режиссера, наверняка приятно удивил бы английского писателя. Гики и тусовщики, жены и любовницы, ученые и дети, толкинисты и джойсоведы — оценить волшебные просторы Средиземья успел, наверное, каждый. Разве не в этой поразительной сплоченности и заключается вся прелесть джексоновских кинотрилогий?

Трилогия «Хоббита» не сыскала и уже не сыщет той славы, которая была у «Властелина Колец». На это есть множество причин, главная из которых, пожалуй,— изначальный просчёт в делении материала аж на три части, хватило бы двух бодрых фильмов «Туда» и «Обратно», например. Как выясняется, 7 часов экшена, порой добротного, как все любят, относятся к собственно «Хоббиту» и сценарию, но не к архивам Толкина и великой трилогии Питера Джексона. А ведь была надежда, что одно перетечёт в другое, и мы все будем биться в экстазе, желая поскорей включить «Братство кольца».

Трилогия Джексона о хоббите завершилась зрелищным, но бестолковым фильмом.
Но если оценивать «Хоббит: Битва пяти воинств» как фанфикшен, придется признать, что Джексон в данном случае является идеальным автором — увлекающимся, несдержанным, обладающим ресурсами. За последними всегда можно скрыть нехватку фантазии — кино получится не слишком оригинальным, зато зрелищным, таким, которое нескоро забудешь. Вот только пересказать его кому-нибудь не выйдет — поскольку пересказывать тут, в общем-то, нечего